Икона святого Алексия, человека Божия и святого мученика Иоанна Воина

Дни памяти по новому столетию: 30 марта — святого Алексея человека Божия и 12 августа — святого мученика Иоанна Война.

---

Предположительно икона святого Алексия, человека Божия и святого мученика Иоанна Воина Божия, находящиеся в храме Спаса Нерукотворного, с. Каргасок, писана до 1917 года и была передана в храм в 1992 году. Если присмотреться то виден лик Богородицы, первый слой иконы. Прочитать Жития святых и молитвы к ним можно ниже.

Житие святого Алексея человека Божия

В Ри­ме^[1], в цар­ство­ва­ние Ар­ка­дия и Го­но­рия, жил бла­го­че­сти­вый че­ло­век по име­ни Ев­фи­ми­ан: он был весь­ма знат­ный и бо­га­тый вель­мо­жа, так что да­же слу­ги его, чис­ло ко­то­рых до­хо­ди­ло до трех ты­сяч, но­си­ли шел­ко­вые одеж­ды, но при всем этом он не был вполне счаст­лив, так как по при­чине неплод­ства же­ны сво­ей не имел де­тей. Ев­фи­ми­ан стро­го со­блю­дал за­по­ве­ди Бо­жии и от­ли­чал­ся доб­ро­тою: еже­днев­но в до­ме сво­ем он устра­и­вал три тра­пезы для вдов, си­рот, ни­щих, стран­ных и боль­ных; сам же при­ни­мал пи­щу лишь по ис­те­че­нии де­вя­то­го ча­са^[2], раз­де­ляя ее со стран­ству­ю­щи­ми ино­ка­ми, а до это­го вре­ме­ни все­гда по­стил­ся. Ес­ли слу­ча­лось, что в иной день к нему со­би­ра­лось ма­ло ни­щих и при­хо­ди­лось по­это­му раз­да­вать ми­ло­сты­ни ме­нее обык­но­вен­но­го, то Ев­фи­ми­ан па­дал то­гда в го­ре на зем­лю и го­во­рил:

– Я не до­сто­ин жить на зем­ле Бо­га мо­е­го.

Су­пру­га его Агла­и­да бы­ла жен­щи­на бо­го­бо­яз­нен­ная, лю­бя­щая сво­е­го му­жа и щед­рая на ми­ло­сты­ню. Со­кру­ша­ясь о сво­ем бес­пло­дии, она ча­сто об­ра­ща­лась к Бо­гу с та­кою мо­лит­вою:

– Гос­по­ди, вспом­ни о мне, недо­стой­ной ра­бе Тво­ей, и из­бавь ме­ня от неплод­ства мо­е­го, чтобы мне быть ма­те­рью. Дай нам сы­на, ко­то­рый был бы и ра­до­стью в жиз­ни и опо­рою в на­шей ста­ро­сти.

Гос­подь по ми­ло­сер­дию Сво­е­му услы­шал мо­лит­ву её: к ве­ли­кой ра­до­сти му­жа сво­е­го она ро­ди­ла сы­на, при Свя­том Кре­ще­нии на­зван­но­го Алек­си­ем.

С ше­сти лет свя­той Алек­сий на­чал учить­ся и, ско­ро усво­ив обыч­ные для то­го вре­ме­ни свет­ские на­у­ки, осо­бен­но хо­ро­шо изу­чил Св. Пи­са­ние и цер­ков­ные кни­ги. Из от­ро­ка об­ра­зо­вал­ся ра­зум­ный и бла­го­че­сти­вый юно­ша; по­стиг­нув су­ет­ность ско­ро­пре­хо­дя­щих мир­ских благ, он ре­шил от­речь­ся от них для по­лу­че­ния благ веч­ных; по­это­му он да­же на­чал но­сить острую вла­ся­ни­цу для умерщ­вле­ния сво­ей пло­ти. Ко­гда же Алек­сий до­стиг со­вер­шен­но­ле­тия, Ев­фи­ми­ан ска­зал жене сво­ей:

– Же­ним на­ше­го сы­на.

Сло­ва эти очень об­ра­до­ва­ли Агла­и­ду, и она, при­пав к но­гам му­жа, ска­за­ла:

– Пусть Бог бла­го­сло­вит на­ме­ре­ние твое, чтобы мне ви­деть су­пру­же­ство сы­на мо­е­го и де­тей его; эта ве­ли­кая ра­дость по­бу­дит ме­ня быть еще бо­лее щед­рой к убо­гим и неиму­щим.

По­сле это­го они об­ру­чи­ли Алек­сия с де­ви­цею из цар­ско­го ро­да, а за­тем над ни­ми бы­ло со­вер­ше­но та­ин­ство бра­ко­со­че­та­ния в церк­ви св. Во­ни­фа­тия, и весь день тот до но­чи про­шел в ве­се­лии и ли­ко­ва­ни­ях. По окон­ча­нии тор­же­ства свя­той Алек­сий во­шел, с бла­го­сло­ве­ния от­ца сво­е­го, в ком­на­ту неве­сты и на­шел ее си­дя­щею на крес­ле. Взяв свой зо­ло­той пер­стень, он за­вер­нул его вме­сте с дра­го­цен­ным по­я­сом в пор­фир­ную^[3] ткань и от­дал неве­сте со сло­ва­ми:

– Со­хра­ни это, и пусть Гос­подь на­хо­дит­ся над на­ми, со­дей­ствуя Сво­ею бла­го­да­тью воз­ник­но­ве­нию в нас но­вой, ис­тин­но хри­сти­ан­ской жиз­ни.

Ска­зав это, он уда­лил­ся в свою ком­на­ту; здесь свя­той Алек­сий за­ме­нил бо­га­тые одеж­ды бед­ны­ми и вы­шел тай­но из до­ма и го­ро­да, за­хва­тив с со­бою из сво­е­го соб­ствен­но­го иму­ще­ства немно­го зо­ло­та и дра­го­цен­ных кам­ней. При­дя к мо­рю, он на­шел ко­рабль, от­прав­ляв­ший­ся в Ла­оди­кию^[4], на ко­то­рый и сел, от­дав пред­ва­ри­тель­но по­ло­жен­ную пла­ту. Во вре­мя пу­ти свя­той Алек­сий так мо­лил­ся Бо­гу:

– Бо­же, – го­во­рил он, – спа­са­ю­щий ме­ня со дня мо­е­го рож­де­ния, спа­си ме­ня и те­перь от су­ет­ной мир­ской жиз­ни и удо­стой ме­ня на Страш­ном Су­де Тво­ем сто­я­ние на дес­ной сто­роне со все­ми бла­го­уго­див­ши­ми Те­бе.

По при­бы­тии ко­раб­ля на ме­сто свя­той Алек­сий вы­шел на бе­рег, где встре­тил пут­ни­ков, на­прав­ляв­ших­ся в Ме­со­по­та­мию^[5], он при­со­еди­нил­ся к ним и по­шел вме­сте с ни­ми в Эдес­су^[6], в ко­то­рой хра­нил­ся неру­ко­тво­рен­ный об­раз^[7] Гос­по­да Иису­са Хри­ста, по­слан­ный Им во вре­мя зем­ной жиз­ни Сво­ей кня­зю эдес­ско­му Ав­га­рю. При ви­де об­ра­за Хри­сто­ва свя­той Алек­сий весь­ма об­ра­до­вал­ся и, про­дав все взя­тые из до­ма дра­го­цен­но­сти, по­лу­чен­ные от про­да­жи день­ги роз­дал ни­щим, а сам одел­ся в ру­би­ще и стал жить по­да­я­ни­ем. Ме­стом пре­бы­ва­ние свя­то­го бы­ла па­перть церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, а жизнь его бы­ла стро­го по­движ­ни­че­ская: он по­сто­ян­но по­стил­ся, лишь немно­го съе­дая хле­ба. И да­же во­ду пил в чрез­вы­чай­но уме­рен­ном ко­ли­че­стве; каж­дый вос­крес­ный день свя­той Алек­сий при­об­щал­ся Пре­чи­стых Хри­сто­вых Та­ин и всю свою ми­ло­сты­ню все­гда раз­да­вал пре­ста­ре­лым ни­щим. Хо­дил он с по­сто­ян­но опу­щен­ной вниз го­ло­вою, воз­но­сясь умом к Бо­гу, непре­стан­но раз­мыш­ляя о Нем. От та­кой су­ро­вой жиз­ни ис­сох­ло всё те­ло свя­то­го, увя­ла кра­со­та ли­ца, гла­за впа­ли и зре­ние осла­бе­ло.

На рас­све­те, ко­гда свя­той Алек­сий уже ушел из до­ма, при­шли ро­ди­те­ли в ком­на­ту неве­сты и к удив­ле­нию на­шли ее од­ну, си­дя­щую в скор­би с пе­чаль­ным ли­цом. Они на­ча­ли всю­ду ис­кать сво­е­го сы­на и, не на­шед­ши ни­где, горь­ко пла­ка­ли, – так ра­дость их об­ра­ти­лась в го­ре. Мать свя­то­го, во­шед­ши в ком­на­ту свою, за­тво­ри­ла ок­на, по­стла­ла вре­ти­ще и, по­сы­пав его пеп­лом, с ры­да­ни­я­ми бро­си­лась на него, при­чем мо­ли­лась и го­во­ри­ла:

– Я не вста­ну и не вый­ду из за­тво­ра сво­е­го до тех пор, по­ка не узнаю, что слу­чи­лось с мо­им един­ствен­ным сы­ном, – по­че­му и ку­да он ушел.

Неве­ста, стоя око­ло неё, то­же го­во­ри­ла со сле­за­ми:

– И я не уй­ду от те­бя, но, как пу­стын­но­лю­би­вая и вер­ная го­лу­би­ца, с пе­чаль­ным пе­ни­ем ищу­щая по го­рам и до­ли­нам по­те­рян­но­го му­жа, бу­ду тер­пе­ли­во ждать из­ве­стия о му­же сво­ем, – где он и ка­кой об­раз жиз­ни из­брал се­бе.

Отец так­же был весь­ма опе­ча­лен; он по­всю­ду разо­слал слуг сво­их на по­ис­ки сы­на. Неко­то­рые из них при­шли и в Эдес­су; уви­дев свя­то­го Алек­сия, они не при­зна­ли его, но при­ня­ли за ни­ще­го и по­да­ли ему ми­ло­сты­ню. Свя­той же Алек­сий узнал их и по­бла­го­да­рил Бо­га, дав­ше­го воз­мож­ность при­нять ми­ло­сты­ню от слуг сво­их. По­след­ние, воз­вра­тясь, ска­за­ли гос­по­ди­ну сво­е­му, что не на­шли сы­на его, хо­тя и ис­ка­ли вез­де.

Свя­той Алек­сий про­жил в Эдес­се при церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы сем­на­дцать лет и сво­им жи­ти­ем снис­кал се­бе лю­бовь Бо­жию. В это вре­мя бы­ло об нем от­кро­ве­ние по­но­ма­рю церк­ви Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы: он уви­дел свя­тую ико­ну Ее, го­во­ря­щую к нему:

– Вве­ди в Мою цер­ковь че­ло­ве­ка Бо­жия, до­стой­но­го Цар­ства Небес­но­го; мо­лит­ва его вос­хо­дит к Бо­гу, как ка­ди­ло бла­го­вон­ное, и Дух Свя­той по­чи­ва­ет на нем по­доб­но вен­цу на гла­ве цар­ской.

По­сле ви­де­ния по­но­марь ис­кал че­ло­ве­ка та­кой пра­вед­ной жиз­ни и, не на­хо­дя, об­ра­тил­ся с мо­лит­вою к Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це, про­ся Ее по­мо­щи для ис­пол­не­ния дан­но­го ему по­ве­ле­ние. И опять в ви­де­нии он услы­шал го­лос от ико­ны Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы, что че­ло­век Бо­жий есть тот ни­щий, ко­то­рый си­дит у во­рот цер­ков­ной па­пер­ти. По­но­марь, най­дя свя­то­го Алек­сия, ввел его для пре­бы­ва­ния в цер­ковь, и мно­гие, узнав о пра­вед­ной жиз­ни че­ло­ве­ка Бо­жия, ста­ли по­чи­тать его. Он же, из­бе­гая сла­вы че­ло­ве­че­ской, тай­но ушел из го­ро­да. При­дя на мор­скую при­стань, он сел на ко­рабль плы­ву­щий в Ки­ли­кию^[8], ду­мая про се­бя: «пой­ду в Ки­ли­кию, где ме­ня ни­кто не зна­ет, и бу­ду жить при хра­ме св. апо­сто­ла Пав­ла». Во вре­мя пла­ва­ния вне­зап­но, по со­из­во­ле­нию Бо­жию, на­ча­лась на мо­ре бу­ря, и ко­рабль, мно­го дней но­си­мый вол­на­ми, неожи­дан­но при­был в Рим. Сой­дя с ко­раб­ля, свя­той Алек­сий ска­зал се­бе:

– Жив Гос­подь Бог Мой! не бу­ду ни­ко­му в тя­гость, но пой­ду, как чу­жой, в дом от­ца мо­е­го.

На пу­ти к нему он встре­тил от­ца сво­е­го, воз­вра­щав­ше­го­ся до­мой из двор­ца в со­про­вож­де­нии мно­гих слуг. По­кло­нив­шись ему до зем­ли, свя­той Алек­сий ска­зал:

– Раб Бо­жий, по­ми­луй ме­ня, ни­ще­го и бед­но­го: доз­воль мне по­се­лить­ся в ка­ком-ли­бо уг­лу дво­ра тво­е­го и пи­тать­ся кру­пи­ца­ми, па­да­ю­щи­ми с тво­е­го сто­ла; Гос­подь же бла­го­сло­вит дни твои и да­ру­ет те­бе Цар­ство Небес­ное, а ес­ли ты име­ешь ко­го-ли­бо из род­ных тво­их, на­хо­дя­ще­го­ся где-ли­бо в стран­ство­ва­нии, то Он воз­вра­тит те­бе его здо­ро­вым.

При сло­вах ни­ще­го о стран­ство­ва­нии Ев­фи­ми­ан тот­час вспом­нил воз­люб­лен­но­го сы­на сво­е­го Алек­сия, про­сле­зил­ся и ми­ло­сти­во ис­пол­нил его прось­бу, доз­во­лив жить во дво­ре сво­е­го до­ма. Он ска­зал ра­бам сво­им:

– Кто из вас хо­чет по­слу­жить это­му ни­ще­му? Ес­ли он уго­дит ему, то, кля­нусь, по­лу­чит пол­ную сво­бо­ду и на­гра­ду от ме­ня. Устрой­те ему неболь­шое по­ме­ще­ние при две­рях до­ма, чтобы я мог ча­ще ви­деть его; пи­ща пусть по­да­ет­ся ему с мо­е­го сто­ла, и ни­кто из вас не дол­жен оскорб­лять его.

По­сле это­го на­чал свя­той Алек­сий жить при две­рях до­ма от­ца сво­е­го. Ев­фи­ми­ан каж­дый день по­сы­лал ему со сво­е­го сто­ла пи­щу, но он раз­да­вал ее ни­щим, а сам ел лишь хлеб и пил толь­ко во­ду, да и то в та­ком ко­ли­че­стве, чтобы не уме­реть от го­ло­да или жаж­ды; все но­чи он про­во­дил, бодр­ствуя на мо­лит­ве и вся­кий вос­крес­ный день при­об­щал­ся в хра­ме св. Хри­сто­вых Та­ин. И уди­ви­тель­но бы­ло тер­пе­ние че­ло­ве­ка Бо­жия! Мно­го непри­ят­но­стей и огор­че­ний, осо­бен­но позд­ним ве­че­ром, при­хо­ди­лось ему ис­пы­ты­вать от ра­бов от­ца сво­е­го, из ко­то­рых иные тас­ка­ли его за во­ло­са, дру­гие за­уша­ли, тре­тьи вы­ли­ва­ли на го­ло­ву по­мои и во­об­ще из­де­ва­лись над ним са­мым же­сто­ким об­ра­зом. Он же пе­ре­но­сил всё мол­ча, зная, что они так об­ра­ща­ют­ся с ним по на­у­ще­нию диа­во­ла, и мо­лит­вою во­ору­жал­ся про­тив его коз­ней, по­беж­дая их тер­пе­ни­ем. Бы­ло и дру­гое об­сто­я­тель­ство, по­буж­дав­шее его к ве­ли­ко­му тер­пе­нию: про­тив его по­ме­ще­ния на­хо­ди­лось ок­но ком­на­ты его неве­сты. Она, по­доб­но Ру­фи^[9], не за­хо­те­ла ид­ти в дом сво­е­го от­ца, но си­де­ла, го­рюя со сво­ею све­кро­вью, и ча­сто слы­шал свя­той ры­да­ние и жа­ло­бы ма­те­ри и неве­сты сво­ей – од­ной об утра­те сы­на, а дру­гой му­жа. Их слё­зы пе­ре­пол­ня­ли его серд­це жа­ло­стью, но лю­бо­вью к Бо­гу он по­беж­дал плот­скую лю­бовь к неве­сте и ро­ди­те­лям; это тер­пе­ние по­чти невы­но­си­мых скор­бей ра­ди Бо­га да­же уте­ша­ло его. Так про­жил свя­той Алек­сий в до­ме ро­ди­те­лей сво­их сем­на­дцать лет, и ни­кто не узнал его, но все по­чи­та­ли его за ни­ще­го, не име­ю­ще­го при­ю­та; над тем, кто был гос­по­ди­ном до­ма, сы­ном и на­след­ни­ком, ра­бы из­де­ва­лись, как над при­шель­цем и чу­жим. Ко­гда же Гос­подь вос­хо­тел при­звать его из этой вре­мен­ной жиз­ни, в ко­то­рой он ис­пы­тал столь­ко ни­ще­ты и ли­ше­ний, в жизнь веч­ную, то от­крыл ему день и час кон­чи­ны его. Свя­той Алек­сий то­гда спро­сил у слу­жа­ще­го ему ра­ба чер­нил, хар­тию и трость, опи­сал всё жи­тие свое и для убеж­де­ния ро­ди­те­лей в том, что он дей­стви­тель­но их сын, упо­мя­нул о неко­то­рых об­сто­я­тель­ствах сво­ей жиз­ни, из­вест­ных толь­ко им од­ним, на­пи­сал и о том, что го­во­рил неве­сте сво­ей в ночь ухо­да из до­ма, – как от­дал ей пер­стень и по­яс. Пись­мо свое он окон­чил сле­ду­ю­щи­ми сло­ва­ми:

– Мо­лю вас, лю­без­ные мои ро­ди­те­ли и чест­ная неве­ста моя, не оби­жай­тесь на ме­ня, что я, по­ки­нув вас, при­чи­нил вам столь ве­ли­кую скорбь; я и сам скор­бел серд­цем о пе­ча­ли ва­шей; мно­го­крат­но мо­лил я Гос­по­да, чтобы Он да­ро­вал вам тер­пе­ние и спо­до­бил вас Цар­ства Небес­но­го. На­де­юсь, Он по бла­го­у­тро­бию Сво­е­му ис­пол­нит мо­лит­ву мою, ибо я из люб­ви к Нему из­брал столь мно­го­труд­ное жи­тие, не из­ме­няя его ра­ди ва­ших слёз, так как для каж­до­го хри­сти­а­ни­на луч­ше бо­лее по­ви­но­вать­ся Твор­цу и Со­зда­те­лю сво­е­му, чем ро­ди­те­лям сво­им. Ве­рую, что на­сколь­ко ве­ли­кую скорбь при­чи­нял вам, на­столь­ко боль­шую ра­дость по­лу­чи­те вы в Цар­ствии Небес­ном.

На­пи­сав это, он мо­лил­ся до са­мой кон­чи­ны сво­ей.

Од­на­жды, ко­гда па­па^[10] со­вер­шал в со­бор­ной церк­ви свв. апп. Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию, при окон­ча­нии её во все­услы­ша­ние из ал­та­ря раз­дал­ся чу­дес­ный го­лос: «При­ди­те ко Мне все труж­да­ю­щи­е­ся и обре­ме­нен­ные, и Я успо­кою вас» (Мф.11:28). При­сут­ство­вав­шие в хра­ме в ве­ли­ком ужа­се па­ли на зем­лю, взы­вая:

– Гос­по­ди, по­ми­луй!

За­тем вто­рич­но по­слы­шал­ся го­лос:

– По­ищи­те че­ло­ве­ка Бо­жия, уже от­хо­дя­ще­го в дру­гую жизнь; пусть он по­мо­лит­ся о го­ро­де: мо­лит­ва его для вас бу­дет весь­ма бла­го­де­тель­на.

По все­му Ри­му ис­ка­ли та­ко­го че­ло­ве­ка и не зна­ли, что де­лать, так как не на­хо­ди­ли его. По­это­му, сно­ва со­брав­шись вме­сте с па­пою и ца­рем с ве­че­ра чет­вер­га на пят­ни­цу в со­бор­ную цер­ковь, со­вер­ши­ли в ней все­нощ­ное бде­ние, мо­ля Хри­ста ука­зать им угод­ни­ка Сво­е­го. Утром же в пя­ток свя­той Алек­сий ото­шел ко Гос­по­ду. Меж­ду тем в церк­ви, по­доб­но то­му, как и в пер­вый раз, опять раз­дал­ся во вре­мя бо­го­слу­же­ния го­лос из ал­та­ря:

– Ищи­те че­ло­ве­ка Бо­жия в до­ме Ев­фи­ми­а­на.

По­сле это­го царь^[11], об­ра­тив­шись к по­след­не­му, ска­зал:

– По­че­му ты, имея в до­ме сво­ем та­кое со­кро­ви­ще, не со­об­щил нам об этом?

Ев­фи­ми­ан от­ве­чал:

– Гос­подь сви­де­тель, что я ни­че­го не знаю.

И, по­до­звав глав­но­го слу­гу, спро­сил его:

– Не зна­ешь ли из со­то­ва­ри­щей сво­их че­ло­ве­ка доб­ро­де­тель­но­го и уго­жда­ю­ще­го Бо­гу?

– Не знаю, – ска­зал тот, – нет ни од­но­го доб­ро­де­тель­но­го; все жи­вут небо­го­угод­но.

Царь и па­па ре­ши­ли са­ми ид­ти в дом Ев­фи­ми­а­на ис­кать че­ло­ве­ка Бо­жия. Ев­фи­ми­ан, пой­дя впе­рёд, при­го­то­вил­ся к при­ня­тию па­пы и ца­ря с вель­мо­жа­ми и устро­ил им тор­же­ствен­ную встре­чу. Се­ту­ю­щая су­пру­га Ев­фи­ми­а­на, услы­шав из ком­на­ты сво­ей смя­те­ние и го­вор на дво­ре и в до­ме, спро­си­ла:

– Что это зна­чит?

И очень уди­ви­лась, ко­гда узна­ла о при­ше­ствии ца­ря с па­пой и о при­чине их по­се­ще­ния. Неве­ста так­же недо­уме­ва­ла, ви­дя из ком­на­ты сво­ей ца­ря и па­пу, иду­щих со мно­же­ством на­ро­да, и ста­ра­лась объ­яс­нить се­бе это зре­ли­ще.

Ко­гда па­па, царь и вель­мо­жи се­ли, и на­сту­пи­ла ти­ши­на, то раб, слу­жив­ший свя­то­му Алек­сию, ска­зал Ев­фи­ми­а­ну:

– Гос­по­дин мой, ни­щий, ко­то­ро­го ты по­ру­чил мне, не есть ли че­ло­век Бо­жий? Я сви­де­тель ве­ли­ких и див­ных дел его: он по­сто­ян­но по­стит­ся, лишь по ис­те­че­нии дня при­ни­мая немно­го хле­ба и во­ды; все но­чи про­во­дит на мо­лит­ве и каж­дый день вос­крес­ный при­об­ща­ет­ся св. Хри­сто­вых Та­ин; он крот­ко и с ра­до­стью пе­ре­но­сит по­бои и оскорб­ле­ния, на­но­си­мые ему неко­то­ры­ми ра­ба­ми.

Услы­шав это, Ев­фи­ми­ан тот­час по­спе­шил к жи­ли­щу ни­ще­го и, по­звав его три­жды чрез окош­ко, не по­лу­чил от­ве­та. То­гда он во­шел в жи­ли­ще, где на­шел че­ло­ве­ка Бо­жия, ле­жа­ще­го мерт­вым с по­кры­тою го­ло­вою и со­гну­той хар­ти­ей в пра­вой ру­ке. Ев­фи­ми­ан от­крыл ли­цо его и уви­дел, что оно си­я­ет как ли­це Ан­ге­ла; ко­гда же он хо­тел взять хар­тию и про­честь, то не мог это­го сде­лать, по­то­му что ру­ка не вы­пус­ка­ла ее. Быст­ро воз­вра­тив­шись к ца­рю и па­пе, он ска­зал:

– На­шли уже мёрт­во­го то­го, ко­го ис­ка­ли; он дер­жит в ру­ке хар­тию и не от­да­ет нам.

Царь и пат­ри­арх, при­ка­зав при­го­то­вить дра­го­цен­ный одр, по­крыть его бо­га­ты­ми тка­ня­ми, вы­нес­ли чест­ное те­ло че­ло­ве­ка Бо­жия и бла­го­го­вей­но по­ло­жи­ли его на том од­ре. Пре­кло­нив по­том ко­ле­на, они, ло­бы­зая свя­щен­ные остан­ки, го­во­ри­ли к нему, как жи­во­му:

– Умо­ля­ем те­бя, раб Хри­стов, дай нам сию хар­тию, чтобы по на­чер­тан­но­му в ней мы мог­ли узнать, кто ты.

По­сле это­го па­па и царь бес­пре­пят­ствен­но взя­ли хар­тию из ру­ки свя­то­го и пе­ре­да­ли хар­ту­ла­рию ве­ли­кой церк­ви^[12], Ае­тию, для про­чте­ния; при ве­ли­ком мол­ча­нии окру­жа­ю­щих он на­чал чи­тать ее. Ко­гда же он до­шел до ме­ста, где бы­ло на­пи­са­но о ро­ди­те­лях и неве­сте, – о перстне и по­я­се, пе­ре­дан­ных ей, то­гда узнал Ев­фи­ми­ан в по­чив­шем сы­на сво­е­го Алек­сия. Он упал ему на грудь и, об­ни­мая и це­луя его, го­во­рил с пла­чем:

– О го­ре мне, воз­люб­лен­ный сын мой! Что ты сде­лал с на­ми? За­чем та­кую скорбь при­чи­нил нам? Увы мне, сын мой! Столь­ко лет пре­бы­вая с на­ми и слы­ша плач ро­ди­те­лей тво­их, ты не от­крыл се­бя, не уте­шил нас, не смот­ря на ста­рость на­шу, в ве­ли­кой пе­ча­ли, вы­зван­ной то­бою. О го­ре мне! Сын мой, лю­бовь моя, уте­ше­ние ду­ши мо­ей, я не знаю, что мне те­перь де­лать, – опла­ки­вать ли смерть твою или ра­до­вать­ся об­ре­те­нию тво­е­му.

Так без­утеш­но ры­дал Ев­фи­ми­ан, тер­зая се­ди­ны свои.

Агла­и­да, слы­ша ры­да­ние му­жа и узнав, что умер­ший ни­щий есть её сын, от­кры­ла две­ри сво­е­го за­тво­ра; в разо­дран­ной одеж­де, устре­мив пол­ные слёз гла­за к небу и вы­ры­вая рас­пу­щен­ные во­ло­сы, она шла сре­ди тол­пы тес­нив­ше­го­ся на­ро­да, го­во­ря:

– Дай­те мне до­ро­гу, чтобы я мог­ла ви­деть на­деж­ду мою, – об­нять воз­люб­лен­но­го мо­е­го сы­на.

По­дой­дя к од­ру, она скло­ни­лась над те­лом сы­на сво­е­го, об­ни­ма­ла его и це­ло­ва­ла со сло­ва­ми:

– Увы мне, гос­по­дин мой! ча­до мое слад­кое, что ты сде­лал? за­чем до­ста­вил нам столь ве­ли­кую скорбь? Увы мне, свет очей мо­их! как ты не от­крыл­ся, столь­ко лет жи­вя с на­ми? как не сжа­лил­ся над на­ми, по­сто­ян­но слы­ша на­ши горь­кие о те­бе ры­да­ния?

Неве­ста, трид­цать че­ты­ре го­да про­жив­шая без же­ни­ха и но­сив­шая в знак пе­ча­ли чёр­ные одеж­ды, так­же па­ла на чест­ное те­ло; омо­чая его ру­чья­ми слез и с лю­бо­вью ло­бы­зая, она горь­ко и неутеш­но ры­да­ла, го­во­ря:

– Увы мне, го­ре мне!

Её ры­да­ние и скорб­ные жа­ло­бы воз­бу­ди­ли в при­сут­ство­вав­ших слё­зы, и пла­ка­ли все вме­сте с неве­стою и ма­те­рью.

Царь и па­па по­ве­ле­ли нести одр с чест­ным те­лом че­ло­ве­ка Бо­жия и по­ста­вить его сре­ди го­ро­да, чтобы все мог­ли ви­деть его и при­кос­нуть­ся к нему, и ко­гда это бы­ло ис­пол­не­но, ска­за­ли на­ро­ду:

– Вот мы на­шли то­го, ко­го ис­ка­ла ве­ра ва­ша.

И со­брал­ся весь Рим; все при­ка­са­лись к свя­то­му, ло­бы­зая его. Все недуж­ные ис­це­ля­лись: сле­пые по­лу­ча­ли зре­ние, про­ка­жен­ные очи­ща­лись, бе­сы по­ки­да­ли одер­жи­мых ими, сло­вом, – ка­кая бы ни бы­ла у ко­го бо­лезнь, каж­дый по­лу­чал со­вер­шен­ное ис­це­ле­ние от мо­щей угод­ни­ка Бо­жия. Ви­дя та­кие чу­де­са, царь и пат­ри­арх по­же­ла­ли са­ми нести одр в цер­ковь, чтобы при­ять бла­го­дать от при­кос­но­ве­ния к те­лу свя­то­го. Ро­ди­те­ли и неве­ста с пла­чем со­про­вож­да­ли их; на­ро­да же, стре­мив­ше­го­ся при­кос­нуть­ся к чест­но­му те­лу, со­бра­лось та­кое мно­же­ство, что от тес­но­ты невоз­мож­но бы­ло нести одр. Чтобы за­ста­вить на­род от­сту­пить и дать до­ро­гу к церк­ви, царь ве­лел бро­сать в тол­пу се­реб­ро и зо­ло­то, но ни­кто не об­ра­щал на это вни­ма­ния; все уси­лен­но же­ла­ли лишь ви­деть че­ло­ве­ка Бо­жия и при­кос­нуть­ся к нему. То­гда па­па об­ра­тил­ся с уве­ща­ни­ем к на­ро­ду, про­ся его от­сту­пить и обе­щая не пре­да­вать по­гре­бе­нию чест­ное те­ло до тех пор, по­ка все не об­ло­бы­за­ют его и не при­и­мут бла­го­да­ти чрез при­кос­но­ве­ния к нему. С тру­дом убеж­ден­ный на­род немно­го от­сту­пил и дал воз­мож­ность при­не­сти свя­тое те­ло в со­бор­ную цер­ковь, где оно сто­я­ло це­лую неде­лю, так что каж­дый же­ла­ю­щий мог ему по­кло­нить­ся; всю ту неде­лю при од­ре свя­то­го Алек­сия на­хо­ди­лись пла­чу­щие ро­ди­те­ли и неве­ста. Царь же при­ка­зал сде­лать гроб­ни­цу из мра­мо­ра, укра­сить ее зо­ло­том и изу­мру­да­ми, в ко­то­рую и по­ло­жи­ли че­ло­ве­ка Бо­жия; тот­час же от свя­то­го те­ла ис­тек­ло бла­го­вон­ное ми­ро, на­пол­нив­шее ра­ку; все по­ма­зы­ва­лись тем ми­ром во ис­це­ле­ние вся­ких бо­лез­ней, и по­греб­ли с че­стью чест­ные остан­ки^[13] свя­то­го Алек­сия, сла­вя Бо­га.

Свя­той Алек­сий пре­ста­вил­ся в сем­на­дца­той день мар­та ме­ся­ца, в год от со­тво­ре­ние ми­ра 5919-й, от во­пло­ще­ния же Бо­га Сло­ва 411, ко­гда в Ри­ме цар­ство­вал при па­пе Ин­но­кен­тии Го­но­рий, а в Кон­стан­ти­но­по­ле Фе­о­до­сий Млад­ший и над все­ми ни­ми цар­ство­вал все­гда вла­ды­че­ству­ю­щий со От­цом и Свя­тым Ду­хом Гос­подь наш Иисус Хри­стос, Ему же сла­ва во ве­ки. Аминь.

О житии прп. Алексия, человека Божия

«Вл. Со­ло­вьёв го­во­рил, что в ис­то­рии ми­ра есть со­бы­тия та­ин­ствен­ные, но нет бес­смыс­лен­ных; точ­но так же и дей­ствия свя­тых мо­гут быть вы­со­ки и непо­нят­ны, но они не мо­гут про­ти­во­ре­чить смыс­лу хри­сти­ан­ства.

Рас­смот­рим в ка­че­стве ил­лю­стра­ции ска­зан­но­го очень по­пуляр­ное и лю­би­мое на Ру­си жи­тие преп. Алек­сия, че­ло­ве­ка Бо­жия (Че­тьи-Ми­неи, 17 мар­та). Алек­сий был сы­ном бо­га­тых и знат­ных рим­ских граж­дан, ко­то­рые по до­сти­же­нии им со­вер­шен­но­ле­тия на­шли ему до­стой­ную бла­го­род­ную неве­сту. В ночь по­сле свадь­бы он вру­чил су­пру­ге свое об­ру­чаль­ное коль­цо и ис­чез из до­му, при­няв на се­бя по­двиг ни­ще­ты. С ве­ли­кою скор­бью, не жа­лея средств, ро­ди­те­ли и же­на всю­ду разыс­ки­ва­ли его; через мно­го лет, ни­кем не узнан­ный, Алек­сий вер­нул­ся в Рим и стал жить под ви­дом ни­ще­го в ро­ди­тель­ском до­ме. Еже­днев­но со­зер­цал он стра­да­ния со­хра­нив­шей ему вер­ность и жду­щей его су­пру­ги и уби­ва­ю­щих­ся о по­те­ре сы­на ро­ди­те­лей. Лишь по­сле смер­ти пре­по­доб­но­го вы­яс­ни­лось, кем он был на са­мом де­ле.

На­до ска­зать, что жи­тие, осо­бен­но в пе­ре­ра­бот­ке свт. Ди­мит­рия Ро­стов­ско­го, на­пи­са­но ма­стер­ски: дей­стви­тель­но, пе­ре­жи­ва­ешь всю эту ис­то­рию, удив­ля­ешь­ся свое­об­ра­зию по­ступ­ков преп. Алек­сия, жа­ле­ешь его от­ца, мать, же­ну… Но да­вай­те от­стра­ним­ся от ав­то­ри­те­та цер­ков­ной кни­ги с на­зва­ни­ем “Жи­тия свя­тых” и спро­сим се­бя: ка­кое хри­сти­ан­ство явил на стра­ни­цах это­го жи­тия преп. Алек­сий? Очень свое­об­раз­ное: его по­двиг ос­но­вы­вал­ся на жиз­нен­ной дра­ме и ве­ли­ком го­ре близ­ких ему лю­дей. Ко­неч­но, та­кое мне­ние по от­но­ше­нию к свя­то­му ед­ва ли не ко­щун­ствен­но… но, к сча­стью, оно и не мо­жет быть от­не­се­но к нему. На­сто­я­щий пре­по­доб­ный Алек­сий та­ким не был – всё ска­зан­ное от­но­сит­ся к ли­те­ра­тур­но­му ге­рою с его име­нем. На са­мом де­ле всё бы­ло про­ще. В те вре­ме­на де­тей не спра­ши­ва­ли, хо­тят ли они же­нить­ся или нет: ро­ди­те­ли под­би­ра­ли нуж­ную с их точ­ки зре­ния пар­тию – и де­ти всту­па­ли в брак. Преп. Алек­сий, су­дя по все­му, в брак по ре­ли­ги­оз­ным со­об­ра­же­ни­ям всту­пать не хо­тел; не мог он и кон­флик­то­вать с ро­ди­те­ля­ми, и по­это­му ему оста­вал­ся един­ствен­ный вы­ход из си­ту­а­ции – бе­жать из до­му. Это он и сде­лал. Неве­сту свою он ни­ко­гда не ви­дел, до­мой ни­ко­гда не воз­вра­щал­ся, под­ви­за­ясь в мо­лит­ве и ни­ще­те при од­ном из хра­мов Эдес­сы; там и ото­шёл ко Гос­по­ду, а в Рим вер­нул­ся толь­ко мо­ща­ми, но во­все не при жиз­ни (Пра­во­слав­ная эн­цик­ло­пе­дия, т. 2, стр. 8). И – сра­зу всё вста­ёт на свои ме­ста. В со­вер­шен­стве ис­пол­нив за­по­ведь Хри­сто­ву: вся­кий, кто оста­вит до­мы, или бра­тьев, или се­стер, или от­ца, или мать, или же­ну, или де­тей, или зем­ли, ра­ди име­ни Мо­е­го, по­лу­чит во сто крат и на­сле­ду­ет жизнь веч­ную (Мф. 19:29), – пре­по­доб­ный при этом не свя­зал с со­бою несо­сто­яв­шим­ся бра­ком свою неве­сту, не ис­тя­зал се­бя стра­да­ни­я­ми сво­их ро­ди­те­лей. Лишь через 400 лет его жи­тие рас­цве­ти­лось по­дроб­но­стя­ми, над ко­то­ры­ми уми­ля­лись по­ко­ле­ния чи­та­те­лей, но ко­то­рые – (го­во­ря пря­мо) неправ­да, из­вра­ща­ю­щая смысл хри­сти­ан­ско­го по­дви­га, отяг­ча­е­мая вдо­ба­вок тем, что вы­да­ёт­ся она цер­ков­ной ли­те­ра­ту­рой за ру­ко­во­дя­щее свя­тых дей­ствие Бо­жие».

Про­бле­мы во­цер­ко­в­ле­ния – игу­мен Пётр (Ме­ще­ри­нов)

---

Молитвы

---

 Жития святого мученика Ионна Война

Свя­той му­че­ник Иоанн Воин слу­жил в им­пе­ра­тор­ском вой­ске Юли­а­на Отступ­ни­ка (361–363). Наря­ду с дру­ги­ми во­и­на­ми он был по­слан пре­сле­до­вать и уби­вать хри­сти­ан. Оста­ва­ясь по на­руж­но­му виду как бы го­ни­те­лем, свя­той Иоанн на деле ока­зы­вал го­ни­мым хри­сти­а­нам боль­шую по­мощь: тех, ко­то­рые были схва­че­ны, – осво­бож­дал, дру­гих пре­ду­пре­ждал о гро­зя­щей им опас­но­сти, со­дей­ство­вал их по­бе­гу. Свя­той Иоанн ока­зы­вал ми­ло­сер­дие не толь­ко хри­сти­а­нам, но и всем бед­ству­ю­щим и тре­бу­ю­щим по­мо­щи: по­се­щал боль­ных, уте­шал скор­бя­щих. Когда Юли­ан Отступ­ник узнал о дей­стви­ях свя­то­го, то за­клю­чил его в тем­ни­цу.

В 363 году го­ни­тель был убит на войне с пер­са­ми. Свя­той Иоанн вы­шел на сво­бо­ду и по­свя­тил свою жизнь слу­же­нию ближ­ним, жил в свя­то­сти и чи­сто­те. Скон­чал­ся он в глу­бо­кой ста­ро­сти.

Год кон­чи­ны его точ­но не из­ве­стен, ме­сто по­гре­бе­ния свя­то­го Иоан­на Вои­на по­сте­пен­но было за­бы­то. Он явил­ся од­ной бла­го­че­сти­вой жен­щине и ука­зал ме­сто сво­е­го упо­ко­е­ния. Оно ста­ло из­вест­но в этом окру­ге. Обре­тен­ные его мощи были по­ло­же­ны в церк­ви апо­сто­ла Иоан­на Бого­сло­ва в Кон­стан­ти­но­по­ле. Гос­подь да­ро­вал свя­тым мо­щам Иоан­на Вои­на бла­го­дат­ную силу ис­це­ле­ния. По мо­лит­вам свя­то­го Иоан­на по­лу­ча­ют уте­ше­ние оби­жен­ные и скор­бя­щие.

В Рус­ской Церк­ви Иоанн Воин свя­то чтит­ся как ве­ли­кий по­мощ­ник в скор­бях и об­сто­я­ниях.

---

Молитвы

 Фото Оксаны Луговой

При­ме­ча­ния

^[1] Рим, глав­ный го­род Рим­ско­го го­су­дар­ства, на­хо­дит­ся в Сред­ней Ита­лии, рас­по­ло­жен по обе­им бе­ре­гам ре­ки Тиб­ра при впа­де­нии её в мо­ре. По древ­не­му ска­за­нию, он был ос­но­ван Ро­му­лом (ум. 707 г.) на хол­ме Па­ла­ти­нс­ком в 753 г. до Р. Хр., по­том рас­про­стра­нил­ся на ше­сти со­сед­них хол­мах, от­че­го и на­зы­ва­ет­ся се­ми­холм­ным; ука­за­ние на эти семь хол­мов Ри­ма на­хо­дит­ся и в Апо­ка­лип­си­се (17:9). В на­ча­ле сво­ей ис­то­рии Рим пред­став­лял со­бою толь­ко груп­пы хи­жин, сде­лан­ных из гли­ны и по­кры­тых ка­мы­шом, но за­тем стал обо­га­щать­ся вслед­ствие удач­ных войн с со­сед­ни­ми на­ро­да­ми – са­би­ня­на­ми, вольска­ми, ла­ти­ня­на­ми, гал­ла­ми, этрус­ка­ми, ко­то­рые в 273 г. все бы­ли объ­еди­не­ны под вла­стью Ри­ма. То­гда рим­ляне на­ча­ли под­чи­нять се­бе на­ро­ды, жив­шие вне Ита­лии, и ско­ро Кар­фа­ген, Ма­ке­до­ния, Гре­ция, Ил­ли­рия и Азия, пе­ре­шед­шая к рим­ля­нам мир­ным пу­тем по за­ве­ща­нию пер­гам­ско­го ца­ря Ат­та­ла III в 132 г., сде­ла­лись про­вин­ци­я­ми Ри­ма. В 63 г. рим­ский пол­ко­во­дец Пом­пей всту­пил по­сле трех­ме­сяч­ной борь­бы в Иудею и за­нял Иеру­са­лим; с этих пор иудеи сде­ла­лись дан­ни­ка­ми Ри­ма и на­все­гда ли­ши­лась сво­ей сво­бо­ды и неза­ви­си­мо­сти. При Ав­гу­сте, пер­вом рим­ском им­пе­ра­то­ре, в 30-й год цар­ство­ва­ния ко­то­ро­го ро­дил­ся Гос­подь Иисус Хри­стос, под­чи­нял­ся Ри­му и Еги­пет. Та­ким об­ра­зом, пред при­ше­стви­ем Хри­ста Спа­си­те­ля Рим до­стиг мо­гу­ще­ства и сла­вы, вклю­чая в свою им­пе­рию по­чти все из­вест­ные то­гда на­ро­ды; бо­гат­ства со всех стран све­та сте­ка­лись в него; де­ла всех на­ро­дов ре­ша­лись в Рим­ском се­на­те. Но вре­мя мо­гу­ще­ства Ри­ма бы­ло на­ча­лом его па­де­ния. Бес­пре­стан­ные вой­ны разо­ря­ли и умень­ша­ли за­жи­точ­ные клас­сы рим­ских граж­дан, а бо­га­тые и знат­ные фа­ми­лии, ску­пая за бес­це­нок зем­ли ра­зо­рив­ших­ся се­мейств, еще бо­лее бо­га­те­ли; по­это­му на­се­ле­ние Ри­ма раз­де­ли­лось на два клас­са – бо­га­чей и бед­ных. В то вре­мя, как рос­кошь пер­вых до­хо­ди­ла по­чти до неве­ро­ят­ных раз­ме­ров, по­след­ние на­хо­ди­лись в ни­ще­те и угне­те­нии; це­лые со­сто­я­ния тра­ти­лись на один обед, а бед­ня­ки не име­ли кус­ка хле­ба. Со вре­ме­ни по­ко­ре­ния Гре­ции в Ри­ме ста­ли рас­про­стра­нять­ся фило­соф­ские уче­ния, под­ры­вав­шие на­род­ную ре­ли­гию, и неве­рие ши­ро­кой вол­ной раз­ли­лось сна­ча­ла сре­ди выс­ших, а по­том и низ­ших клас­сов: пред­ме­ты ре­ли­ги­оз­ных ве­ро­ва­ний от­кры­то вы­сме­и­ва­лись на сце­ни­че­ских пред­став­ле­ни­ях. Вме­сте с неве­ри­ем ста­ла рас­про­стра­нять­ся и без­нрав­ствен­ность; рас­пу­щен­ность, до­шед­шая до со­вер­ше­ния про­ти­во­есте­ствен­ных по­ро­ков (Римл. 1:26-27), за­ме­ни­ла со­бою преж­нюю чи­сто­ту и стро­гость нра­вов. И толь­ко воз­рож­да­ю­щая си­ла хри­сти­ан­ства спас­ла Рим от окон­ча­тель­ной по­ги­бе­ли. Хри­сти­ан­ство про­ник­ло в Рим очень ра­но. Уже им­пе­ра­тор Ти­ве­рий (14–37 г.), по пре­да­нию, слы­шал про­по­ведь о Хри­сте; при пре­ем­ни­ке его Клав­дии (41–54 г.) в Ри­ме бы­ли силь­ные раз­до­ры меж­ду хри­сти­а­на­ми из ев­ре­ев и иуде­я­ми. При Нероне (54–68 г.) бла­го­да­ря про­по­ве­ди ап. Пав­ла, про­дол­жав­шей­ся це­лых два го­да (Деян. 28:30), хри­сти­ане умно­жи­лись; в цар­ство­ва­ние вто­ро­го им­пе­ра­то­ра бы­ло пер­вое го­не­ние на хри­сти­ан, неспра­вед­ли­во об­ви­нен­ных в под­жо­ге Ри­ма: во вре­мя это­го го­не­ния при­ня­ли му­че­ни­че­скую кон­чи­ну свв. апп. Петр и Па­вел. Но го­не­ние не уни­что­жи­ло хри­сти­ан­ства: при До­ми­ци­ане (81–91 г.) оно про­ник­ло да­же в род им­пе­ра­то­ра – брат До­ме­ци­а­на Фла­вий Кли­мент был каз­нен за то, что был хри­сти­а­нин; в цар­ство­ва­ние это­го им­пе­ра­то­ра св. Иоанн Бо­го­слов был со­слан на ост­ров Пат­мос, где удо­сто­ил­ся от­кро­ве­ния о бу­ду­щих судь­бах ми­ра и Церк­ви (Апок. 1:9). Со вре­ме­ни Неро­на и До­ми­ци­а­на го­не­ние на хри­сти­ан воз­дви­га­лись вплоть до 313 г. Осо­бен­но силь­ны бы­ли они при им­пе­ра­то­ре Дио­кли­ти­ане (285–306 г.), по­ло­жив­шем на­ча­ло раз­де­ле­нию Рим­ской им­пе­рии; он из­брал се­бе в со­пра­ви­те­ли Мак­си­ми­на и раз­де­лял го­су­дар­ство меж­ду ним и со­бою, по­том каж­дый со­пра­ви­тель из­брал се­бе по по­мощ­ни­ку, так что им­пе­рия раз­де­ли­лась на че­ты­ре ча­сти. По от­ре­че­нии от дел прав­ле­ния Дио­кли­ти­а­на и Мак­си­ми­на управ­ле­ние пе­ре­шло к Кон­стан­цию Хло­ру и Га­ле­рию, пер­во­му на­сле­до­вал сын его Кон­стан­тин (306 г.), ко­то­рый и из­дал указ 313 г., доз­во­ляв­ший пе­ре­ход каж­до­му же­ла­ю­ще­му в хри­сти­ан­ство. Сде­лав­шись еди­но­дер­жав­ным (324 г.), он пе­ре­нес свое ме­сто­пре­бы­ва­ние на во­сток, в Ви­зан­тию, на­зван­ную впо­след­ствии Кон­стан­ти­но­по­лем. Здесь он окру­жил се­бя хри­сти­а­на­ми, ко­то­рых на­зна­чал на выс­шие го­судар­ствен­ные долж­но­сти; он уста­но­вил за­ко­ном празд­но­ва­ние вос­крес­но­го дня, стро­ил мно­го хра­мов; при его со­дей­ствии был со­звав Пер­вый Все­лен­ский Со­бор (326 г.). При им­пе­ра­то­ре Фе­о­до­сии Ве­ли­ком, вос­пре­тив­шем ука­зом 392 г. язы­че­ское бо­го­слу­же­ние, Рим­ская им­пе­рия окон­ча­тель­но раз­де­ли­лась на Во­сточ­ную и За­пад­ную (395 г.). Пер­вая па­ла под уда­ра­ми ту­рок в 1453 г. при Ма­го­ме­те II, а вто­рая, в со­став ко­то­рой вхо­ди­ли Ита­лия, Аф­ри­ка, Бри­та­ния в Ис­па­ния, в 476 г.; в 476 г. по­сле от­ре­че­ния от пре­сто­ла по­след­не­го рим­ско­го им­пе­ра­то­ра Ро­му­ла Ав­гу­ста над Ита­ли­ею во­ца­рил­ся пред­во­ди­тель ге­ру­лов Одо­акр.

^[2] День у рим­лян, точ­но так же, как и ночь, раз­де­лял­ся на че­ты­ре ча­сти, на­зы­вав­ши­е­ся пер­вым, тре­тьим, ше­стым и де­вя­тым ча­са­ми. Под пер­вым ча­сом ра­зу­ме­лись на­ши седь­мой, вось­мой и де­вя­тый утра, под тре­тьим – де­ся­тый, один­на­дца­тый и две­на­дца­тый ча­сы, под ше­стым – пер­вый, вто­рой и тре­тий по­по­лу­дни, под де­вя­тым – чет­вер­тый, пя­тый и ше­стой по­по­лу­дни.

^[3] От­ли­чи­ем пор­фир­ных ма­те­рий от дру­гих был их крас­ный цвет; крас­ка для них до­бы­ва­лась из осо­бо­го ро­да мор­ских во­до­рос­лей.

^[4] Ла­оди­кия, древ­ний го­род ма­ло­азий­ской об­ла­сти Фри­гии на со­еди­не­нии рек Ли­ка и Га­ли­фа, был ос­но­ван Ан­тиохом II (261–246 г.) в честь сво­ей су­пру­ги Ла­оди­ки. Во вре­ме­на Хри­ста был чуть ли не пер­вым го­ро­дом Ма­лой Азии, так как ле­жал на тор­го­вом пу­ти, со­еди­няв­шем Во­сток и За­пад. На­ча­ло хри­сти­ан­ства здесь, ве­ро­ят­но, по­ло­же­но не са­мим ап. Пав­лом (Кол. 2:1), а учи­те­лем Ко­лос­ской церк­ви Епа­фра­сом (Кол. 1:7). Церк­ви Ла­оди­кий­ской ап. Па­вел на­пи­сал осо­бое По­сла­ние; она упо­ми­на­ет­ся и в Апо­ка­лип­си­се в чис­ле за­ме­ча­тель­ней­ших ма­ло­азий­ских церк­вей (3:14–22). В 360 г. в Ла­оди­кии был по­мест­ный со­бор, пра­ви­ла ко­то­ро­го (60) ка­са­тель­но по­ряд­ка бо­го­слу­же­ния, по­ве­де­ния кли­ра и ми­рян во­шли в цер­ков­ный ка­нон. В 1255 г. го­род был взят тур­ка­ми, а в 1402 г. раз­ру­шен Та­мер­ла­ном. Те­перь лишь од­ни раз­ва­ли­ны на невы­со­ком хол­ме близ опу­сто­шен­но­го се­ле­ния Эс­ки-Гис­са­ра го­во­рят о ко­гда-то быв­шем здесь древ­нем го­ро­де.

^[5] Ме­со­по­та­мия, т. е. Меж­ду­ре­чье, древ­няя Сен­на­ар (Быт. 10:10), ме­сто рож­де­ния и жи­тель­ства Ав­ра­ама до вы­хо­да в зем­лю Хар­ран (Быт. 11:28; Деян. 7:2); Так на­зы­ва­ет­ся про­стран­ство, ле­жа­щее меж­ду ре­ка­ми Тиг­ром и Ев­фра­том, огра­ни­чен­ное на юге Пер­сид­ским за­ли­вом, на се­ве­ре го­ра­ми Ар­ме­нии. В бо­лее тес­ном смыс­ле Ме­со­по­та­ми­ей на­зы­ва­ет­ся се­вер­ная часть этой об­ла­сти, т. н. Эль-Дже­зир, то­гда как юж­ная часть об­ла­сти из­вест­на под име­нем Ва­ви­ло­нии, ны­неш­няя Ирак-Ара­би, т. е. древ­няя Ва­ви­ло­ния. В эпо­ху рим­лян стра­на раз­де­ля­лась на две ча­сти: Озро­е­на на за­па­де, пе­ре­шед­шая к Ри­му в 217 г. по Р. Хр. с глав­ным го­ро­дом Эдес­сой, и Ми­гдо­ния на во­сто­ке с глав­ным го­ро­дом Ни­зи­би­дой, за­во­е­ван­ной в 115 г. рим­ским им­пе­ра­то­ром Тра­я­ном. На­ча­ло хри­сти­ан­ства в Ме­со­по­та­мии по­ло­же­но спут­ни­ком ап. Ер­мы Иудою или Фад­де­ем – по пре­да­нию, од­ним из се­ми­де­ся­ти уче­ни­ков Гос­по­да Иису­са Хри­ста; Иуда ос­но­вал в Эдес­се цер­ковь. В окрест­но­стях Ни­зи­би­ды ро­дил­ся св. Еф­рем Си­рин (III–IV вв.); епи­скоп Ни­зи­бий­ский Фо­ма Вар­су­ма был рев­ност­ным по­бор­ни­ком несто­ри­ан­ской ере­си, учив­шей, что пре­веч­но рож­ден­ное от От­ца Сло­во Бо­жие толь­ко оби­та­ло в че­ло­ве­ке Иису­се, пре­бы­вая с Ним в осо­бом, нрав­ствен­ном со­еди­не­нии. В XI сто­ле­тии, при на­па­де­нии сель­д­жу­ков и ту­рок, Ме­со­по­та­мия скло­ни­лась к упад­ку и те­перь при­над­ле­жит Тур­ции; жи­те­ли – тур­ки, кур­ды, ара­бы, ар­мяне, си­рий­цы. Ме­со­по­та­мия име­ла весь­ма важ­ное ис­то­ри­че­ское зна­че­ние при ас­си­рий­ском и ва­ви­лон­ском вла­ды­че­стве.

^[6] Эдес­са, ны­неш­няя Ур­фа, го­род на се­ве­ре Ме­со­по­та­мии на ре­ке Ев­фрат, с 137 г. до Р. Хр. глав­ный го­род вновь об­ра­зо­ван­но­го Озро­ен­ско­го или Эдес­ско­го го­су­дар­ства; в 217 г. по Р. Хр. пре­вра­ще­на рим­ля­на­ми в во­сточ­ную ко­ло­нию. В Эдес­се ра­но рас­про­стра­ни­лось хри­сти­ан­ство; в IV в. св. Еф­ре­мом Си­ри­ным здесь бы­ла ос­но­ва­на бо­го­слов­ская шко­ла, в V ве­ке скло­нив­ша­я­ся к несто­ри­ан­ству, в поль­зу ко­то­ро­го осо­бен­но мно­го дей­ство­вал учи­тель эдес­ской шко­лы, пре­сви­тер Ива. В 641 г. Эдес­са бы­ла по­ко­ре­на араб­ски­ми ка­ли­фа­ми; в 1098 г. ею овла­дел граф Бал­ду­ин, сде­лав­ший ее глав­ным го­ро­дом кня­же­ства Эдес­ско­го; в 1144 г. она по­ко­ре­на бы­ла тур­ка­ми и с это­го вре­ме­ни пе­ре­хо­ди­ла из рук в ру­ки, по­ка в 1637 г. окон­ча­тель­но не под­па­ла под власть Тур­ции.

^[7] Неру­ко­тво­рен­ный об­раз Иису­са Хри­ста, или убрус с от­пе­ча­тав­шим­ся на нем Ли­ком Спа­си­те­ля, ко­то­рый Он по­слал кня­зю Эдес­ско­му Ав­га­рю для ис­це­ле­ния от глаз­ной бо­лез­ни. Неру­ко­тво­рен­ный об­раз хра­нил­ся в Эдес­се до 994 г., ко­гда был куп­лен им­пе­ра­то­ром Кон­стан­ти­ном Пор­фи­ро­род­ным и пе­ре­не­сен 16 ав­гу­ста в Кон­стан­ти­но­поль; от­сю­да он был по­хи­щен ве­не­ци­ан­ца­ми и уто­нул в Мра­мор­ном мо­ре. Празд­не­ство 16 ав­гу­ста.

^[8] Ки­ли­кия, ма­ло­азий­ская об­ласть, ле­жа­щая на юго-во­сто­ке, сна­ча­ла под­па­ла под власть Ма­ке­до­нии, за­тем при­над­ле­жа­ла Пар­фян­ско­му и Ар­мян­ско­му цар­ству; в 68 г. до Р. Хр. луч­шая, во­сточ­ная часть её сде­ла­лась рим­ской про­вин­ци­ей; окон­ча­тель­но она по­ко­ре­на при Вес­па­си­ане (69–79 г.). – Апо­стол Па­вел был ро­дом из ки­ли­кий­ско­го глав­но­го го­ро­да Тар­са (Деян. 9:11), сю­да уда­лил­ся по сво­ем об­ра­ще­нии (Деян. 9:30) и, ко­неч­но, про­по­ве­до­вал здесь Еван­ге­лие; во вто­рое пу­те­ше­ствие апо­стол про­хо­дил Ки­ли­ки­ей, утвер­ждая ве­ру­ю­щих (Деян. 15:41). Те­перь Ки­ли­кия при­над­ле­жит Тур­ции.

^[9] Руфь, ро­дом мо­ави­тян­ка, удо­сто­ив­ша­я­ся вой­ти в ро­до­слов­ную Да­ви­да как пра­ма­терь его (Руф. 4:17), и по­это­му в ро­до­слов­ную Са­мо­го Иису­са Хри­ста (Мф. 1:5); ис­то­рия её со­дер­жит­ся в св. кни­ге, но­ся­щей её имя.

^[10] Это был па­па Ин­но­кен­тий I (402–417). Он бо­рол­ся с рас­ко­лом до­на­ти­стов, убе­див им­пе­ра­то­ра Го­но­рия из­дать про­тив них стро­гий за­кон, под­твер­дил со­бор­ное опре­де­ле­ние (416) про­тив ере­ти­ков пе­ла­ги­ан, от­ри­цав­ших необ­хо­ди­мость бла­го­да­ти для спа­се­ния; он пер­вый стал ос­но­вы­вать уче­ние о пер­вен­стве па­пы, ссы­ла­ясь на то, что они яв­ля­ют­ся пре­ем­ни­ка­ми ап. Пет­ра.

^[11] Здесь ра­зу­ме­ет­ся Ар­ка­дий, во­сточ­но-рим­ский им­пе­ра­тор, сын Фе­о­до­сия Ве­ли­ко­го, по смер­ти от­ца (395 г.) по­лу­чил т. н. Во­сточ­ную им­пе­рию, то­гда как брат его Го­но­рий по­лу­чил За­пад­ную; ро­дил­ся в 377 г., ум. в 408. Во всё вре­мя его цар­ство­ва­ния го­су­дар­ством управ­ля­ли лю­ди, умев­шие под­чи­нить сво­е­му вли­я­нию сла­бо­ха­рак­тер­но­го им­пе­ра­то­ра. Так, в на­ча­ле его цар­ство­ва­ния го­су­дар­ством управ­лял Ру­фин, уве­ли­чив­ший и без то­го огром­ную тя­жесть на­ло­гов, умно­жив­ший чис­ло де­неж­ных штра­фов и тем на­вед­ший ужас на им­пе­рию. По смер­ти Ру­фи­на ме­сто его за­нял ев­нух Ев­тро­пий, убе­див­ший с це­лью соб­ствен­но­го обо­га­ще­ния им­пе­ра­то­ра из­дать стро­гий за­кон (397), ка­рав­ший смерт­ною каз­нью и от­ня­ти­ем иму­ще­ства за вся­кий злой умы­сел не толь­ко про­тив им­пе­ра­то­ра, но и выс­ших лиц. На­ко­нец, им­пе­ра­три­ца Ев­до­кия до­би­лась каз­ни Ев­тро­пия (399), и Ар­ка­дий под­чи­нил­ся все­це­ло сво­ей су­пру­ге, из­вест­ной сво­им враж­деб­ным от­но­ше­ни­ем к св. Иоан­ну Зла­то­усту, быв­ше­му то­гда Кон­стан­ти­но­поль­ским пат­ри­ар­хом. По ее на­сто­я­нию им­пе­ра­тор утвер­дил ре­ше­ние «со­бо­ра под ду­бом» (403) о низ­ло­же­нии Иоан­на Зла­то­уста и от­пра­вил его в ссыл­ку, но по­том воз­вра­тил, ис­пу­гав­шись на­род­но­го воз­му­ще­ния. В 404 го­ду при­ка­зал опять от­пра­вить в за­то­че­ние, сде­лав это, как и в пер­вый раз, под вли­я­ни­ем Ев­до­кии, оскор­бив­шей­ся на Иоан­на Зла­то­уста за его про­по­ве­ди, об­ли­чав­шие рос­кош­ную и без­нрав­ствен­ную жизнь дво­ра. При Ар­ка­дии мис­си­о­не­ры, снаб­жен­ные его гра­мо­та­ми, про­по­ве­до­ва­ли хри­сти­ан­ство по про­вин­ци­ям тем языч­ни­кам, ко­то­рые еще не об­ра­ти­лись ко Хри­сту. Го­но­рий, за­пад­но-рим­ский им­пе­ра­тор – брат им­пе­ра­то­ра Ар­ка­дия. В на­ча­ле его цар­ство­ва­ния во гла­ве управ­ле­ния сто­ял ум­ный по­ли­тик и зна­ме­ни­тый пол­ко­во­дец Стил­н­хон, не раз от­ра­жав­ший на­па­де­ния на им­пе­рию вестго­тов, ван­да­лов, све­вов, бур­гун­дов. По­сле его па­де­ния и каз­ни де­ла им­пе­рии по­шли к худ­ше­му. В 408 го­ду пред­во­ди­тель вестго­тов Ала­рих оса­дил Рим и за­ста­вил за­пла­тить тя­же­лую дань, а в 410 он овла­дел го­ро­дом и от­дал его на раз­граб­ле­ние вой­скам. По смер­ти Ала­ри­ха шу­рин его Ата­ульф за­клю­чил с Го­но­ри­ем мир, по­сле ко­то­ро­го вестго­ты уда­ли­лись за Аль­пы. При Го­но­рии был в 411 г. со­бор про­тив рас­коль­ни­ков до­на­ти­стов, от­де­лив­ших­ся от церк­ви за то, что она при­ни­ма­ла по­ка­яв­ших­ся от­ступ­ни­ков во вре­мя го­не­ний, по­то­му что, по их мне­нию, цер­ковь пе­ре­ста­ет быть свя­тою, ес­ли сре­ди ее чле­нов на­хо­дят­ся греш­ни­ки. По при­ка­за­нию Го­но­рия бы­ли раз­ру­ше­ны все остав­ши­е­ся язы­че­ские хра­мы, а са­ми языч­ни­ки бы­ли уда­ле­ны от го­судар­ствен­ных долж­но­стей.

^[12] Хар­ту­ла­ри­я­ми на­зы­ва­лись управ­ля­ю­щие кан­це­ля­ри­ей, на­хо­дя­щей­ся при пат­ри­ар­хе.

^[13] Те­ло его бы­ло по­гре­бе­но в церк­ви муч. Во­ни­фа­тия на го­ре Авен­тин­ской; оно бы­ло об­ре­те­но в 1216 г., и над ним по­стро­е­на ве­ли­ко­леп­ная цер­ковь.

Просмотр страниц (292)